Ваши любимые стихи

[Liska]

Райские яблоки

Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем.
Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем...
Не скажу про живых, а покойников мы бережём.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок —
И ударит душа на ворованных клячах в галоп!
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали. Гляжу — пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап у ворот на ворота глядел.

Как ржанёт коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал, и гриву заплёл.
Седовласый старик что-то долго возился с засовом —
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить — и ушёл.

И огромный этап не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва, — оглушило малиновым звоном!
Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

И апостол-старик — он над стражей кричал-комиссарил —
Он позвал кой-кого, и затеяли вновь отворять...
Кто-то палкой с винтом, поднатужась, об рельсу ударил —
И как ринулись все в распрекрасную ту благодать!

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Пётр-старик — он апостол, а я остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок...
Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
Мне — чтоб были друзья, да жена чтобы пала на гроб,
Ну а я уж для них наворую бессемечных яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

В онемевших руках свечи плавились, как в канделябрах,
А тем временем я снова поднял лошадок в галоп.
Я набрал, я натряс этих самых бессемечных яблок —
И за это меня застрелили без промаха в лоб.

И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,
Кони — головы вверх, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!

Владимир Высоцкий

[Ajing]

Обоснование развода

С тех пор, как состоялась свадьба,
И двух не миновало зим,
Тут начала осознавать я –
Ты мной ни капли не любим.

Варю, бывало, макароны,
И задаю себе вопрос:
А где тот рыцарь благородный,
С которым было так всерьёз?

Сейчас придёт, ругнётся зычно,
В прихожей сотворит бардак,
Затем в уборной, как обычно,
Оставит поднятый стульчак.

И, разбросав повсюду шмотки,
Себя возложит на диван –
Внимать, как надрывают глотки
Два-три хмыря про Магадан.

Не муж, а этакий вельможа,
Безрук, инертен и ленив,
Он даже хлеб купить не может,
Не то, что в ванной сделать слив…

На мне уборки, глажки, стирки…
А в благодарность два в одном –
К стряпне дурацкие придирки
В минуту секса перед сном.

Как можно быть таким упрямым?
Пить, материться без конца,
Третировать меня и маму,
И ущемлять в правах отца?

Короче, знаться не желаю
С тупым, жиреющим хамьём.
Вот в суд бумагу накатаю,
И вскоре, лучше, заживём.

С

[Tor]

похоже наш человек https://boomstarter.ru/projects/lukomsk ... hosomatica

Ничего на свете не осталось,
Только я и мир передо мной.
Только снега сахарная сладость,
Только солнце, холод и покой.


Я иду по утреннему лесу,
И хрустит крахмально-белый снег.
Это тело ничего не весит.
Это я - последний человек.


Ничего я не прошу у Бога -
Ни любви, ни счастия не жду,
Только эта чистая дорога,
Что, искрясь, уводит в пустоту.

Только пусть, отмерив расстоянье
И дойдя однажды до конца,
Я увижу вечное сиянье,
Хоть на миг - сияние Творца.

(Анастасия Лукомская)

[Ajing]

Залетай, скворец, погрустим,
Зиму всю в скворечнике просидим,
Поглядим на мир через круг,
Как глядел Левенгук.

Залетай, скворец, не робей.
Да не думай, что теперь ты среди людей,
Это я, скорее, среди скворцов —
Надоело, в конце концов.

Лучше как-то у птиц, человечней, что ль.
Нет такого, чтоб причиняли боль
И совсем не брали тебя в расчет —
Птица в людях больше сечёт.

А у нас как-то, знаешь, не свой — чужой,
Не попал в струю — значит, сбит струей.
Хоть с царем в голове, хоть седьмая пядь —
Все равно на тебя наплевать.

Залетай, мой скворушко, залетай.
День-другой — и зима уж придет, считай,
Да посыплет с неба, белым-бела.
Лишь оттуда и ждать тепла.

Николай Дегтерёв

[Ajing]

О крайностях

А есть ли в этом мире что-то
Опасней мартовских лавин?
Циничней брака по расчёту,
Трагичней попранной любви,
Скрипучей старого матраса,
Вкусней, чем утренний рассол,
Пошлее фильмов Тинто Брасса,
Живей фигур мадам Тюссо,

Мудрей решений Соломона,
Скупей слезы у мужика,
Свирепей русского ОМОНа,
Страшней фанатов «Спартака»,
Важнее истины в стакане,
Чудней разливов по весне,
Святее Папы в Ватикане,
ГАИ сотрудников честней,

Ценней шедевров Церетели,
Проворней мастера кунг-фу,
Прекрасней женщины в постели,
Смешней любовника в шкафу,

Скучнее стен с табличкой «Школа»,
Уместней пива на жаре,
Печальней форварда без гола,
Привычней люка во дворе,
Наглей валютной проститутки,
Тупей обкуренных «торчков»,
Умней Друзя,
Прыгучей Бубки,
Непобедимее Кличко,

Грязней призвания «политик»
И вороватей – «депутат»,
Роскошней бюста Нефертити
(Как очевидцы говорят),

Ужасней сталинской эпохи,
Добрей улыбки Ильича,
Банальней мужа-выпивохи,
Больней, чем в заднице свеча,

Монументальнее Кобзона,
Варлей Наталии Варлей,
Грустнее марша Мендельсона
(А для кого-то – веселей),
Глупей, чем какать на морозе,
Расходованных жальче лет?..

Возможно. Но об этом – в прозе,
А я, как видите, поэт.

С

[Ajing]

Был я столько раз так больно ранен,
добираясь до дому ползком,
но не только злобой протаранен —
можно ранить даже лепестком.

Ранил я и сам — совсем невольно
нежностью небрежной на ходу,
а кому-то после было больно,
словно босиком ходить по льду.

Почему иду я по руинам
самых моих близких, дорогих,
я, так больно и легко ранимый
и так просто ранящий других?

Евгений Евтушенко

[Ajing]

Когда я вырасту

Когда я вырасту – стану таким же, как папа.
Буду курить сигареты, ругаться матом,
Громко кричать, бить бутылки, хвататься за нож.
Мама сказала, что я на него похож.

Когда я вырасту – стану как мама – грустной.
Буду рыдать и не думать о папиных чувствах,
Буду глотать таблетки одну за другой
И убегать из квартиры в халате, или совсем нагой.

Мы повзрослеем и станем похожи на маму.
Она у нас стройная, строгая и упрямая.
Будем вставать на весы и блевать в туалете,
Пусть все говорят ей: «Какие красивые дети!»

Если я вырасту, стану как папа, сильным.
Буду гнобить черномазых и хвастать ксивой,
Нюхать муку. И на спину набью купола.
Лишь бы маманя меня домой каждый день ждала.

Кто бы напомнил – как часто мы жертвуем важным.
Счастьем. Совсем невесомым, почти бумажным.
Дети всегда исполнительны и терпимы,
Если хотят оправдать ожиданья Любимых.

Саша Бест

[Liska]

Ольховая сережка
Д. Батлер

Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
к невозможности истолковать.

Себя низвести
до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо,
но поддельных величий умней,
и нет униженья
в осознанной собственной малости -
величие жизни
печально осознанно в ней.

Сережка ольховая,
легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее -
все окажется в мире не так,
а, видимо, жизнь
не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто
не похоже на просто пустяк.

Сережка ольховая
выше любого пророчества.
Тот станет другим,
кто тихонько ее разломил.
Пусть нам не дано
изменить все немедля, как хочется,-
когда изменяемся мы,
изменяется мир.

И мы переходим
в какое-то новое качество
и вдаль отплываем
к неведомой новой земле,
и не замечаем,
что начали странно покачиваться
на новой воде
и совсем на другом корабле.

Когда возникает
беззвездное чувство отчаленности
от тех берегов,
где рассветы с надеждой встречал,
мой милый товарищ,
ей-богу, не надо отчаиваться -
поверь в неизвестный,
пугающе черный причал.

Не страшно вблизи
то, что часто пугает нас издали.
Там тоже глаза, голоса,
огоньки сигарет.
Немножко обвыкнешь,
и скрип этой призрачной пристани
расскажет тебе,
что единственной пристани нет.

Яснеет душа,
переменами неозлобимая.
Друзей, не понявших
и даже предавших,- прости.
Прости и пойми,
если даже разлюбит любимая,
сережкой ольховой
с ладони ее отпусти.

И пристани новой не верь,
если станет прилипчивой.
Призванье твое -
беспричальная дальняя даль.
С шурупов сорвись,
если станешь привычно привинченный,
и снова отчаль
и плыви по другую печаль.

Пускай говорят:
«Ну когда он и впрямь образумится!»
А ты не волнуйся -
всех сразу нельзя ублажить.
Презренный резон:
«Все уляжется, все образуется...»
Когда образуется все -
то и незачем жить.

И необъяснимое -
это совсем не бессмыслица.
Все переоценки
нимало смущать не должны,-
ведь жизни цена
не понизится
и не повысится -
она неизменна тому,
чему нету цены.

С чего это я?
Да с того, что одна бестолковая
кукушка-болтушка
мне долгую жизнь ворожит.
С чего это я?
Да с того, что сережка ольховая
лежит на ладони и,
словно живая,
дрожит...

Евгений Евтушенко

[Ajing]

сережка ольховая
лежит на ладони и,
словно живая,
дрожит...

Красиво про сережку ольховую

[Ajing]

Эдуард Асадов

ЛЮБОВЬ, ИЗМЕНА И КОЛДУН

В горах, на скале, о беспутствах мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.

С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер.
И вечно вели нескончаемый спор —
С улыбкой одна, а другая с презреньем.

Одна говорила: - На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны:
В этом и - красота!

Другая кричала: - Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы!

Жить надо умело, хитро и с умом,
Где — быть беззащитной, где — лезть напролом,
А радость увидела — рви, не зевай!
Бери! Разберемся потом!

- А я не согласна бессовестно жить.
Попробуй быть честной и честно любить!
- Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!
Да есть ли что выше, чем радость греха?!

Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий Колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.

И рявкнул старик: - Это что за война?!
Я вам покажу, как будить Колдуна!
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
Я сплавлю вас вместе на все времена!

Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же — и радость, и горе,
И верность, и злость, доброту, и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.

Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, -
Все выше и выше, до горных вершин.
Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится все, перемучится,
Какая же там чертовщина получится?

Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И... появилась Женщина...

[Ajing]

ИСПЫТЫВАЮ ГЛУБОЧАЙШУЮ НЕЖНОСТЬ

Испытываю глубочайшую нежность
к мертвым птицам,
к маленьким насекомым.

Испытываю глубочайшую нежность
к женщинам, бывшим красивыми в юности,
но потом подурневшим;
к женщинам, некогда сводившим с ума,
а теперь никому ненужным;
к женщинам, любившим меня безответно.

Испытываю глубочайшую нежность
к моим ненаписанным
стихотворениям.

Испытываю, глубочайшую нежность
к любовницам, которые постарев,
не ожесточились.

Испытываю глубочайшую нежность
к каплям росы -
единственному украшению
забытого всеми надгробья.

Мануэл Бандейра

[Ajing]

Морская свинка

Когда мне было шесть лет,
я получил в подарок морскую свинку
и очень переживал
из-за того, что зверек убегал от меня
и забивался в угол.

Я приносил её в залу,
усаживал на самое чистое и красивое место,
а ей это было не нужно:
она хотела сидеть в углу

и на все мои нежности не обращала
никакого внимания.

- Эта морская свинка, как я понял потом.
была моей первой возлюбленной.

Мануэл Бандейра

[kassandra]

Прости меня, что я была
Что не смогла коснуться сердца
Не растопила, не смогла
Любимой стать до безрассудства

Прости за все мои упреки,
За чувства сильные к тебе
За то, что очень ожидала
Того, что дать не смог ты мне.

Прости, что часто огорчала
Что вздорна я и чуть груба
Порой душа моя кричала
И удержаться не могла.

Прости за всё, на что ты зол
ПРОСТИ!!!! А ты….уже прощен.

Галина К.

[kassandra]

Ты любить меня будешь, как проклятый.
В твоей психике стану я трещиной.
Ты всегда будешь звать меня Солнышком,
Целовать ,но другую женщину.

Вы, конечно же, будете счастливы.
Будут узы семейные прочные.
А я буду крушить сновидения,
Разрушать тишину полуночную.


Я забуду твой номер. Наверное.
Научусь засыпать еще затемно.
И во сне по карнизу, на цыпочках
Буду в сон твой идти. Обязательно.

©

[Ajing]

Прости меня, что я была...

Буду в сон твой идти. Обязательно...
©

Хотя б во сне давай увидимся с тобой.
Пусть хоть во сне
твой голос зазвучит...
В окно —
не то дождем,
не то крупой
с утра заладило.
И вот стучит, стучит...

Как ты необходима мне теперь!
Увидеть бы.
Запомнить все подряд...
За стенкою о чём-то говорят.
Не слышу.
Но, наверно,— о тебе!..
Наверное,
я у тебя в долгу,
любовь, наверно, плохо берегу:
хочу услышать голос —
не могу!
Лицо пытаюсь вспомнить —
не могу!..

...Давай увидимся с тобой хотя б во сне!
Ты только скажешь, как ты там.
И всё.
И я проснусь.
И легче станет мне...
Наверно, завтра
почта принесет
письмо твое.

А что мне делать с ним?
Ты слышишь?

Роберт Рождественский

[Ajing]

когда-то
двадцатилетним
я ехал в троллейбусе
по Тверскому бульвару
от Пушкинской площади
к Никитским воротам
и завидовал
спокойному комфорту в глазах
сорокалетнего ухоженного мужика
за рулём ехавшего неподалёку Мерседеса…

когда-то
сорокалетним
я ехал в Мерседесе
по Тверскому бульвару
от Пушкинской площади
к Никитским воротам
и завидовал
нонконформистскому блеску в глазах
патлатого двадцатилетнего чувака
у заднего стекла ехавшего неподалёку троллейбуса…

сейчас
по Тверскому бульвару
от Пушкинской площади
к Никитским воротам
я хожу пешком
и никому не завидую…

обычно
я сажусь на лавку
где-нибудь неподалёку от памятника Есенину
и достаю из кармана мобильник…

в записной книжке
когда-то
с помпой перебравшейся
из-под толстой кожаной крыши
в недра актуального дивайса
всё больше мёртвых номеров…

я точно знаю
что мне никто не ответит
но довольно часто их набираю
чтобы узнать как дела…

перед тем как встать с лавки
я всегда задираю голову
эй
Сергей Алесаныч
может хоть ты подскажешь
почему облакам
так нравится
принимать форму животных…

С

[kassandra]

Просто хочется любви
Тихой и безоблачной,
Так чтоб бедам вопреки
Жить безостановочно.

Чтобы праздновать весну,
Что в сердца стучится,
Чтобы жизнь прожить одну
Вольными как птицы.

Чтобы нас ласкал рассвет
Теплыми губами,
Чтобы мил был белый свет,
Посудите сами!

Что за пресные деньки,
Слез и боли полные,
На пути торчат пеньки-
Гадости безмолвные.

Просто хочется любви
Тихой и безоблачной,
Чтобы мир кричал: «Живи!»
В этой сказке солнечной.

А.Осипов

[kassandra]

А я скучаю по тебе,
Твои глаза, твоя улыбка
Во снах моих, в моей мольбе
Живут как тягостная пытка

Тебя я слышу в тишине,
Везде, во всем напоминанье
И на печали горьком дне
Слагает грусть воспоминанье

Но коли счастье ты нашла,
Тебя там любят, я надеюсь
Звезда заветная взошла,
В её лучах и я согреюсь

Пусть светлым будет долгий путь
В разлуке горечь, в правде радость
Лишь наши годы не забудь
И сохрани тепла их малость.
А.Осипов

[kassandra]

Пойми, прости и отпусти
Ту, что любил и эту осень
Деревья с веток листья сбросят
Увядшей страсти не спасти

Не долюбил, не оценил
Судьбой подаренное счастье
Оно пропало в одночасье
И день разлуки наступил

Как горько нам осознавать
Когда расставит время точки
Не изменить в судьбе ни строчки
Лишь только жить и вспоминать

Что не дарил своей любимой
Того что мог, но не успел
Зарывшись в куче мелких дел
И слепоты невыносимой.

Храните тех кто любит вас
Пока Господь вам дарит это
Тогда продлите счастья лето
И не наступит горький час.
А,Осипов

[kassandra]

Ты услышишь мой голос в ночи
Легкий ветер его донесет
Огонек у зажженной свечи
Тихо песню со мною споет

Ты найдешь меня в первых лучах
Озаренного счастьем рассвета
И в твоих еще сонных глазах
Отражусь я сиянием света

Ты увидишь меня в облаках
Что плывут по реке поднебесной
И улыбка твоя на устах
Будет самой на свете чудесной.

А Осипов

[Ajing]

Ты услышишь мой голос в ночи...

Замерзли поздние цветы
И город заметает снег
Отмерят древние часы
Моей любви короткий век

Тебя не смог остановить
Напрасно я кричал - "постой"
Любви моей порвалась нить
Ты не со мной, ты не со мной.

Я одинок и ты одна
Ночь правит балом в вышине
Сгорая падает звезда
Она напомнит о тебе

Холодный ветер - хулиган
Закроет вновь прощанья дверь
По вечерам, по вечерам
С кем ты теперь, с кем ты теперь...

С

[Ajing]

Сеньорита Наташка

Под окном твоей хрущевки,
Без обеда и ночевки,
Жду тебя я неустанно, но в окне твоем темно.
При моих вокальных данных,
Даже долларов карманных,
Заработать не возможно, но спою я все равно.

Натуральная блондинка, темпераментная льдинка,
Посмотри хоть краем глаза, краем глаза на меня.
Ты не рви, не рви мне нервы, твой этаж всего лишь первый
И однажды ночкой темной доберусь я до тебя...

С

[Ajing]

В заповеднике (вот в каком - забыл)
Жил да был Козел - роги длинные, -
Хоть с волками жил - не по-волчьи выл -
Блеял песенки, да все козлиные.

И пощипывал он травку, и нагуливал бока,
Не услышишь от него худого слова, -
Толку было с него, правда, как с козла молока,
Но вреда, однако, тоже - никакого.

Жил на выпасе, возле озерка,
Не вторгаясь в чужие владения, -
Но заметили скромного Козлика
И избрали в козлы отпущения

Например, Медведь - баламут и плут -
Обхамит кого-нибудь по-медвежьему, -
Враз Козла найдут, приведут и бьют:
По рогам ему и промеж ему...

Не противился он, серенький, насилию со злом,
А сносил побои весело и гордо.
Сам Медведь сказал: "Робяты, я горжусь Козлом -
Героическая личность, козья морда "

Берегли Козла как наследника, -
Вышло даже в лесу запрещение
С территории заповедника
Отпускать Козла отпущения.

А Козел себе все скакал козлом,
Но пошаливать он стал втихимолочку:
Как-то бороду завязал узлом -
Из кустов назвал Волка сволочью.

А когда очередное отпущенье получал -
Все за то, что волки лишку откусили, -
Он, как будто бы случайно, по-медвежьи зарычал, -
Но внимания тогда не обратили.

Пока хищники меж собой дрались,
В заповеднике крепло мнение,
Что дороже всех медведей и лис -
Дорогой Козел отпущения

Услыхал Козел - да и стал таков:
"Эй, вы, бурые, - кричит, - эй вы, пегие
Отниму у вас рацион волков
И медвежие привилегии

Покажу вам "козью морду" настоящую в лесу,
Распишу туда-сюда по трафарету, -
Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу,
И ославлю по всему по белу свету

Не один из вас будет землю жрать,
Все подохнете без прощения, -
Отпускать грехи кому - это мне решать:
Это я - Козел отпущения "

В заповеднике (вот в каком забыл)
Правит бал Козел не по-прежнему:
Он с волками жил - и по-волчьи взвыл, -
И орет теперь по-медвежьему.

В. Высоцкий

[Liska]

ЛЮБИМЫЕ ПЕСНИ ЛОЖНОГО ЭГО

Каждый имеет полное право воспринимать этот текст наиболее удобным для своего эго образом. А иных «образов» у эго и не бывает.

Я знаю, что ничего не знаю, но знаю это гораздо лучше других.
Я ношу маску высоко-духовной личности, за что ожидаю уважения и почитания.
Я — необычный человек, хотя бы потому, что все люди — необычные, но я — особенно необычная личность и даже где-то избранная, как Нео из «Матрицы».
Я занимаюсь саморазвитием, чтобы эффективней гордиться собой.
Я иногда избегаю местоимения «я», чтобы казаться отрешенным.
Я снисходительно соглашаюсь с другими, как бы показывая им, что и эти простые смертные, наконец, доперли до «истины», которая мне уже давным-давно известна.
Я с высоко-талантливой усердной внимательностью выискиваю и нахожу изъяны и ошибки других людей, чтобы на фоне их неудач порадоваться своему несомненному превосходству.
Я раздаю самодовольные советы, как всезнающий Гуру, чтобы показать другим неучам, как я высок и как низки они со своими низкосортными переживаниями.
Я выражаю свое мнение как вселенскую истину, чтобы простые смертные узрели, как я велик и как низки они в своей бессмысленной смертной возне.
Я грежу о золотом троне и заслуженных великих почестях для своей соответственно «великой» персоны.
Я ною о том, как нелегка жизнь, чтобы другие уразумели, как велики мои «святые» страдания и, наконец, догадались, какого высокого уровня уважения я заслуживаю.
Я порой становлюсь всезнающим генератором концепций, почерпнутых из текстов, которые перемешавшись в моей голове в случайном порядке, вываливаются из меня в форме «собственных гениальных прозрений».
Я где-то недавно вычитанную истину, знаю чуть ли не с рождения, о чем старательно даю понять всем окружающим, чтобы окружающие поняли, какой я мудрый человек.
Я уже давно все понял, а остальные колбасятся, ибо еще недопоняли и недопросветлели.
Я отбираю лучшие рекламные модули своего «я», и размещаю их на общественных витринах социальных сетей.
Я выхожу в свет, тщательно замаскировав все личные изъяны модным в данном конкретном «свете» камуфляжем.
Я брезгливо рассуждаю о том, как глупы и низки другие люди, чтобы почувствовать себя лучше и выше «серой массы».
Я иногда использую деловые виджеты и дорогие гаджеты, чтобы другие знали, какая я важная персона.
Я знаю путь со всеми его этапами, и каждый раз, заходя в тупик, я возмущаюсь наглой глупости жизни, не разделяющей моего «великого» знания.
Я читаю книги и смотрю фильмы, чтобы ощутить себя причастным к великим иллюзорным достижениям героев фильмов и книг.
Редкие «успехи» в духовной практике раздувают мое эго до небес, от чего я порой фантазирую, как стану модным Гуру, которому все поклоняются.
Иногда я хочу быть просто скромным и отрешенным человеком, которого за его скромность и отрешенность заметят, и вознесут на небесный золотой трон, где окажут все величайшие почести, которых я заслуживаю.
Я щедро делюсь своим мнением, как великим информационным даром, который я свято жертвую простым смертным невеждам, чтобы возвыситься над ними.
Я духовный человек и потому автоматически по велению самого Творца должен иметь допуск к небесной халяве, проявленной, в том числе и во всевозможных земных благостях и прелестях.
Если какой-то человек смеет не соответствовать моим ожиданиям, он должен по справедливости поплатиться, перенеся все необходимые для этой процедуры побои, которые окупят мои «святые» мучения.
Если жизнь упорствует, продолжая противоречить моему мировоззрению, я становлюсь на путь «святого мученика», и начинаю добивать себя наиболее подходящим для ситуации разрушительным методом, при этом как бы приговаривая: «посмотрите, что вы все со мной делаете!»
Я готов подписаться под словами уважаемых мною людей, чтобы таким образом стать с ними в один ряд.
Когда мои поверхностные советы информационные жемчужины не принимают с должным почтением, я понимаю, что эти глупые людишки попросту не дозрели до моего божественного сверхзнания, хлопаю дверью, и, задрав нос, удаляюсь.
Иногда я хочу стать добрым и святым, чтобы тешить свое эго по-мастерски изящно.
Я следую по «правильному» пути, потому что он оправдывает мой образ жизни.
Иногда я ношу неброскую одежду, чтобы ощутить какой я крутой и отрешенный человек.
Иногда я как бы нехотя трачу два часа на прихорашивание, чтобы как бы непроизвольно выставить себя в лучшем свете, и завоевать всеобщее внимание.
Я создаю красивый образ себя, чтобы извлекать из него максимальный профит.
Я коллекционирую продвинутые теории, каждый год, откладывая практику на следующий год.
Я на самом деле — жадина, а редкие порывы «щедрости» идут от желания ощутить свое снисходительное величие перед прочими слабыми и падшими.
Хоть в глубине души я и люблю всех, но если копнуть еще глубже, мне на всех начхать.
Я спокойно могу пропагандировать «высокие» ценности, идеалы и принципы, то и дело бесстыдно и «отрешенно» нарушая их.
Я практикую свинство под маской гибкости и раскованности.
Иногда мое самолюбование самозабвенно зашкаливает до таких невероятных высот, что мне начинает мерещиться, будто я — чрезвычайно особенный человек, прям — ребенок Бога.
Я хочу казаться умным, и получать за это признание всё бесплатно, чтобы не работать как все смертные по сорок часов в неделю.
Я занимаюсь духовной практикой, чтобы снять с себя ответственность за свою жизнь под предлогом святой отрешенности.
Я — божество, а все прочие — коричневато-серая масса невежественных мирян.
Мой путь — лучший, а все прочие невежды бродят в бессмысленных потемках.
Я, безусловно, знаю истину, а мнение других людей — лишь выпячивание их эго.
Иногда считаю себя особенно крутым и продвинутым, когда вскрываю какие-то свои поверхностные самообманы.
Я дурю себя настолько эффективно, насколько возможно, и надеюсь научиться это делать еще более изощренными методами, чтобы потом просветлеть и стать таким же крутым как Гаутама Будда, или даже еще круче!
Я иногда оцениваю поведение других, как арбитр, ибо уж я то знаю как надо…
Я доказываю свою правоту, чтобы защитить свое величие истину.
В споре я ожидаю поддержки от других, чтобы и другие подтвердили мое превосходство над оппонентом истина и справедливость восторжествовали!
Мой гнев — праведная защита истины и справедливости, а гнев других — бесноватое эгоистичное зло.
Чужие идеи и мнения, не совпадающие с моим глубоко продвинутым и возвышенно одухотворенным мировоззрением — просто идиотские иллюзии.
Мое мнение — авторитетное выражение вселенских законов, а человечишка, посмевший высказать иную точку зрения — просто самодовольный глупец, который должен по справедливости поплатиться и осознать, как я мудр и велик, и тогда, быть может, я великодушно прощу его темноту и невежество.
Я продолжаю думать, что текст «Любимые песни эго» в основном — о ком-то другом…
(из интернета)
:)

[Никос]

Самый популярный сборник песен эго :)

[kassandra]

Он не искал замену той, кого любил
И пустоту заполнить не было и в мыслях
Он одиночеством дышал и молча жил
Читая каждый день ... её живые письма

Он каждой ночью, кутаясь во снах
По краю сумрака без шанса на надежду
Бродил в своих не сбывшихся мечтах
Забытых чувств - растерзанных одеждах

Он образ сердцем и душою собирал
Из солнечных лучей, вплетённых в косы
Ручей весенний её именем журчал
А влажность губ поили утренние росы

Он собирал её из полевых ромашек
Из капель солнца в радуге слезы
В касаньи рук - бегущих по спине мурашек
Из чистоты дождинок, из утренней звезды

Рассветы собирал в её ресницах
И восхищался сонною улыбкой
Он никогда не смог бы ей напиться
Её фигурой, упругой, нежной, гибкой

Он всюду видел счастье по кусочкам
Черты лица напоминали облака
Ложились в рифму все волнующие строчки
Её теплом... легко писала стих его рука

Он собирал желанья падающих звёзд
В один букет, в надежде подарить любимой
Он расплескал всю боль несбыточности грёз
Он жил мечтой единственной, неповторимой

Он отрешённо собирал обрывки фраз
Блуждая в памяти - страниц наедине
Сухие слёзы комом каждый раз
Сжимали грудь в холодной тишине

Он фотографии раскладывал и молча жил
Тем временем, что для двоих остановилось
От безысходности он сердцем волка выл
Которое уже давно не билось

Он точно знал, что в реку дважды не войти
Потерян смысл написанных тетрадей
Он сгрёб в охапку ... чувства, мысли и стихи
И сжёг себя ... в её прощальном взгляде
С.

[kassandra]

Тебе готовлю утром кофе.
А ты заманиваешь в сад...
Ах ты, лукавец (в кофе-профи),
На завтрак просишь виноград...
Искрятся грозди утром ранним,
Играя жемчугом росы...
Пусть это будет наша тайна,
Играем в нежность, я и ты.

Раскрою губы...сладость грозди...
И распирает чувством грудь...
На кухне стынет свежий кофе...
А мы в саду с тобою... Пусть!
В ладонях ласка и янтарность
И нежность солнечного света...
Сок винограда утром - странность.
Но как заманчиво все это...

И подчиняясь тебе, страстью
Горит роса уже во мне...
Мы у любви с тобой во власти...
И пьем ее сейчас вдвойне.
С.

[kassandra]

[kassandra]

[Домовёнок Кузя]

К тебе, мой Бог, спешу с молитвой:
Я жизнью утомлён, как битвой!
Куда своё мне сердце деть?
Везде зазыв страстей лукавых;
И в чашах золотых - отравы,
И под травой душистой - сеть.
Там люди строят мне напасти;
А тут в груди бунтуют страсти!
Разбит мой щит, копьё в куски,
И нет охранной мне руки!..
Затих тревожной жизни бой...
Отец! Как сладко быть с Тобой!
Веди ж меня из сей темницы
Во Свой незаходимый свет!
Всё дар святой Твоей десницы:
И долгота и счастье лет!
1823г
Ф.Глинка